ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗВИТИЯ - Алексей Сергеевич Удовиченко

Стремление к социальной экономии труда вызывает необходимость изменения производственных отношений, в частности трудовых. Это полагает начало преобразований, сущность которых состоит в переходе от рыночных трудовых отношений к планомерным. Такие непроизводительные сектора, как здравоохранение, культура и фундаментальная наука должны быть постепенно вовлечены в этот процесс, создавая надстройку над новым способом производства (производства на заказ). Все это должно вовлекать все новых работников во внедрение результатов НТП и выводить их из устаревающих отраслей.

Предлагаемый подход избавлен от недостатка, свойственного анализу цепочек создания стоимости (по Майклу Портеру[104]) — отсутствия (конфиденциальных) сведений о расходах других компаний. В цепочке ценностей Майкла Портера деятельность компании разделяется на основную и вспомогательную. Первая при этом прямым образом добавляет стоимость к конечной услуге или продукту. Вспомогательная деятельность косвенно обеспечивает эффективную и рациональную реализацию основных задач. В нашем же случае образовательная деятельность и прочие вспомогательные вполне способны объективно определять эффект от своей деятельности путём расчёта создаваемой экономии времени у потребителя продукции основных (производящих) видов деятельности.

Но возможность достижения общественной экономии труда существует и за счёт изменений на потребительском (конечном) рынке. Мы уже описали принципы прохождения импульса преобразований во всех основных частях экономики, кроме потребительского рынка. Переходим теперь к нему.

§ 4. Оценка эффективности замены потребительных стоимостей новыми и повышение доступности результатов научно-технического прогресса

1. Новая цель монополизма — социальная экономия труда (времени)

Напоминаем, что мы определяем возможности для эффективности на государственно-монополистической стадии развития капитализма в условиях овладения цифровыми технологиями. Сочетание этих двух условий можно назвать «экономика данных».

Выше мы выделяли два вида монополий (государственные и технологические), поскольку говорили о вызревающих возможностях для организации производственных сил и преобразовании сферы обучения в интересах этих сил. Теперь же мы переходим к тому сектору, который в рыночный период развития экономики называется «потребительский рынок», либо «рынок товаров народного потребления», а теперь его вернее называть сектор конечного потребления. Он развивается с помощью замены потребительных стоимостей (полезных вещей и иных благ) новыми (более полезными) и его развитие означает повышение доступности результатов научно-технического прогресса возрастающему числу потребителей.

В любой монопольной структуре существует какое-либо уникальное преимущество, которое позволяет лишь одной компании занять монопольное положение. Есть пять видов оснований для возникновения монополий[105]:

1. Государственные лицензии.

2. Природные ресурсы.

3. Мода или luxury, защищённые брендом.

4. Сильные сетевые эффекты, основанные на цифровых платформах. Платёжные сервисы, социальные сети, поисковики, мессенджеры.

5. Прорывные технологии. У компании есть прорывная технология в своей индустрии, и она добивается большого объёма её применения.

Если вы не находитесь в одной из первых четырёх ситуаций, то можете стать монополией, только создав прорывную технологию.

Монополизм вообще достигает преимущества в плане нововведений за счёт возможности максимизировать область применения инновационного продукта — мы говорили об этом выше. Но только в пятом виде монополизма (по перечню, приведённому выше) для этого требуется объединение максимального количества отраслей и людей, в них работающих. Это показано в параграфах 2 и 3 настоящей главы. А значит, именно в технологических монополиях больше всего и быстрее всего происходят процессы перехода от товарного производства к производству на заказ, причём массовому и планомерно развивающемуся. Это даст им преимущество перед монополиями 2, 3 и 4 типов. Поскольку локальные преимущества этих трёх типов монополий не смогут долго противостоять концентрации максимального количества взаимодействующих талантов. Но мы показали, что для перехода от рынка рабочей силы к производству рабочей силы на заказ необходимо сотрудничество технологических монополий с обществом в целом, как поставщиком работников. Значит, монополии 1 вида (основанные только на государственном регулировании доступа к потребителю) также должны уходить в прошлое, сливаться воедино с технологическими. Это и будут полноценные государственно-монополистические объединения, отличающиеся от предшественников не только широким использованием больших данных, но и новой целью взаимодействия, которой ранее не было ни у каких субъектов экономики. Эта цель — расширенное воспроизводство т. н. совокупного работника[106]. Понятие было введено Карлом Марксом, когда он исследовал процесс производства капитала (на русский язык неправильно переводится как «совокупный рабочий». Ошибка перевода замечена и исправлена профессором М. В. Поповым. То есть речь идёт обо всех работниках, а не только тружениках цехов и фабрик).

Маркс таким образом подчёркивает общественный характер труда, расширение и углубление связей между отраслями промышленности, указывает, что средства производства уже не могут функционировать “не общественно”. То есть сами по себе.

Сейчас же, в эпоху государственно-монополистического капитализма и цифровой трансформации[107] отраслей на основе использования данных, использование этого понятия даёт намного большие возможности, чем просто обоснование общественного характера производства и следовательно необходимости уничтожения частной собственности на средства производства. Использованное нами понятие совокупного работника сводит воедино производительный и непроизводительный труд, управленцев и рабочих, работников умственного и физического труда, работников города и аграрной отрасли, даёт единый общественный субъект, который способен осознать свои интересы, образовать новый общественный институт для их отстаивания, ставить цели и планомерно их достигать. Эти цели во всех случаях будут приводить к достижению социальной экономии труда, поскольку субъект этот очевидно равен обществу как целому. И обеспечивать интересы как будущих, так и бывших работников — детей и пенсионеров.

Михаил Васильевич Попов

Само по себе понятие это на самом деле не очень много даёт для вскрытия сущности явлений. Например, понятие управленческого труда сразу дало понимание сущности агентской проблемы. Понятие классов и их интересов вообще привело в итоге к открытию источника прибавочной стоимости в товарной экономике. Но сейчас цифровые технологии дают возможность впервые в реальной практике начать учитывать, планировать и прогнозировать совокупные временные эффекты. Поэтому мы «сняли его с полки» в цифровую эпоху.

И именно при таком рассмотрении, когда общество берётся как целое (каковым оно и является), в том числе используются возможности big data и data science, проявляется третий способ образования социальной экономии труда (времени) после экономии у потребителей средств производства и экономии за счёт переобучения более эффективным технологиям. Это — снижение цен для конечно потребления, что приводит к снижению затрат необходимого рабочего времени для воспроизводства совокупного работника. То есть производит социальную экономию труда.

Потребительные стоимости при этом могут распределяться либо через общественные фонды (как бесплатное образование, медицина, дороги и т. п.), либо по труду (по сниженным за счёт повышения производительности ценам). Оба эти способа дают социальную экономию труда (времени). Также отметим, что все три приведённых нами способа получения социальной экономии (превышение экономии у потребителя средств производства над затратами их производителя, экономия времени от более эффективной работы переобученных или